ВОЙНА ГЛАЗАМИ ВЕТЕРАНОВ

Афганистан — эта далекая страна разделила жизнь целого поколения наших соотечественников на «до» и «после». Многое отняла и многое дала, стала началом новой системы жизненных ценностей и принципов. События 27 декабря 1979 года стали официальной точкой отсчета долгих 9 лет 1 месяца и 19 дней Афганской войны. Сегодня вместе с ветеранами боевых действий мы вспоминаем, как это было…

Разговаривать об Афганистане всегда трудно и больно, ветераны не любят рассказывать подробности боевых действий. Это тяжело эмоционально, да и не принято в их среде. Поэтому тем ценнее то, чем они решили поделиться.

В редакции городской газеты «Чапаевский рабочий» мы встретились с Жоржем Петровичем Сумнительновым, который возглавляет в Чапаевске городское отделение областной общественной организации «Российский союз ветеранов Афганистана», и его товарищем Вячеславом Габдулбариевичем Исрафиловым. Оба проходили срочную службу в Демократической Республике Афганистан, один был водителем ГАЗ-66, а другой БТР.

В истории принято все делить на периоды. Есть они и в Афганской войне. Так вышло, что Ж. П. Сумнительнов оказался в рядах бригады, которая была одной из первых регулярных частей Советской армии, вошедших на территорию Афганистана. Случилось это 23 февраля 1980 года.

— Мы пересекли границу Афганистана со стороны Термеза, — рассказал Жорж Петрович. — Наша 353-я гвардейская артиллерийская бригада продвигалась через горный перевал Саланг (высота более 3,8 тысяч метров — ред.). В этот год впервые за несколько десятилетий выпал снег. Условия были тяжелые. Один из тягачей в горах соскользнул вниз метров на пять, но все обошлось. Вытянули. Афганистан сильно удивил. Кругом скалы и пустыня. Местное население живет в 13-ом веке, практически первобытно-общинный строй. Сложно описать, что тогда я чувствовал.

На третий день пути впервые увидел наш подбитый вертолет, он еще дымился. Меня тогда потрясло, почему на это будто внимание никто не обращает. Позже я и сам привык. Дико, конечно. В этот же день наш дивизион первый раз обстреляли. Интересная деталь: мы шли по дороге вдоль речки, местный житель обрабатывал небольшой плодородный участок земли деревянным плугом, запряженным волом. Вдруг начался обстрел. Смотрю, а дехканина будто и не было вовсе. Когда все закончилось, он снова появился из ниоткуда и продолжил мирно обрабатывать землю.

Мы двигались на постоянное место дислокации, проходили через кишлак Чарикар. Там вдоль дороги был базар. Здесь я увидел, как продают лес весом, на больших весах с чашами. В Афганистане растительность — редкость. Самые богатые люди те, у кого дрова. Кроме того, на базарах в Афганистане был такой товар, которого в Советском Союзе не было или был по блату за большие деньги. Например, японские магнитофоны, джинсы… Кстати, джинсы в пересчете с афгани там стоили 14 рублей, а дома цена была не менее 250. Вот такой контраст.

Еще одна особенность — это население. Коренных жителей в Афганистане не более 30 процентов. Остальные казахи, киргизы, таджики — потомки тех, кто бежал из России во время революции. Наши сослуживцы, таджики, с ними легко разговаривали.

Вспоминая службу в армии, Жорж Петрович с ностальгией отметил особый дух времени: атмосферу жизни в Советском Союзе, патриотизм, объединяющее чувство товарищества:

— Мы в другой системе воспитывались. Мы были рождены в Советском Союзе. Если государство сказало надо, значит, надо. Из нашей дивизии в две с половиной тысячи человек ни один не отказался от службы в Афганистане. Вообще, в то время не было тех, кто пытался уклониться от службы в армии.

На первом боевом задании у нас погиб водитель, молодой парень. Они отстрелялись, а на обратном пути их автомобиль отстал. Не знаю, почему. Первый и третий взводы управления, которые координировали огонь, ушли, а второй отстал. Тогда душманы сделали завалы на дороге между дувалами (заборы из глины — прим. ред.). Машина встала. Водитель сразу погиб от пули. Старшего лейтенанта командира взвода ранили. По рации они нам сообщили, что не смогут выйти, а мы помочь ничем не можем. Хорошо, что десантников успели вызвать, они помогли им выйти. Так вот, водитель оказался сыном высокопоставленного офицера, который служил в Москве в генеральном штабе. Как он попал в Афганистан? Сейчас непонятно. А тогда, повторюсь, все шли служить. Это было естественно, почетно. У нас и дедовщины не было. Мы понимали, что сегодня живы, а завтра можем не вернуться с боевого задания.

В конце 1980 года Жорж Петрович вместе с артиллерийской бригадой покинул Афганистан. И продолжил службу на территории Узбекистана под городом Каттакурган. Поделился Ж. П. Сумнительнов воспоминаниями о своем друге десантнике Александре Зосимовиче Онькове, который, к сожалению, ушел из жизни в 1994 году:

— На боевом задании, в ходе которого был захвачен караван с оружием, группа Саши зашла в кишлак. Началась перестрелка. Он забежал за дувал, а там наемник. Он резко ударил Сашу в челюсть, так что у него шрам остался на всю жизнь. Саша упал, но сознание не потерял, а вот магазин автомата при падении отстегнулся и отлетел в сторону. И тут произошло то, что спасло ему жизнь. У нас такая привычка отработана была: патрон всегда «загоняли» в патронник. Правда, это было нарушением техники безопасности, но военное время диктует свои правила выживания. И тогда Саша выстрелил и убил наемника. Позже, за проявленный героизм, ему дали медаль за отвагу.

Второй наш собеседник В. Г. Исрафилов призвался в армию в апреле 1984 года, в Афганистан прибыл уже 4 августа. Сразу после карантина — так назывался сокращенный курс учебки. Службу нес в 371 гвардейском мотострелковом полку водителем БТР.

— Тогда в Чапаевске военком был Ильин, — вспоминает В. Г. Исрафилов. — Он до последнего убеждал, что мы будем служить в Европе. Вождению нас обучали в Азербайджане в г. Кировабад. Там стояла наша дивизия. И там же мы узнали, что отправимся в Афганистан. У кого-то была учебка полгода, а у нас карантин три месяца. 500-километровый маршбросок проходишь, тебе делают отметку, и готов. Мы в то время более приспособленные были. За плечами школа ДОСААФ, в ней хорошо учили. Ночью 3 августа по тревоге нас подняли, посадили в автобус и повезли в аэропорт Тбилиси. На следующий день уже были в Шинданте.

Из Чапаевска нас призывалось семеро, и четверо из нас попали в один полк. Голиков Михаил, Бежкин Сергей, Ваганов Сергей и я. Ребята втроем остались в полку, а меня увезли в горы на точку — охранение и прикрытие. С земляками хорошо. Мы до сих пор дружим. Правда, случилось у нас несчастье. В сентябре 1985 года трагически погиб наш товарищ Сергей Бежкин. А в начале 1985 года к нам в полк прибыл еще один чапаевец — Пропадалин Михаил. Мы с ним еще в детском саду были в одной группе. Так вчетвером и дослужили до конца.

Я домой писал, что в Монголии прохожу службу. Только, вот когда Сергей погиб, написал матери, где я. Что скрывать? Все боялись… Мои родители ведь фронтовики, они знали, что такое война. Мы домой писали, что все нормально. И для нас это было нормально. В отношениях офицерского и рядового состава не было дедовщины.

Демобилизовался В. Г. Исрафилов только 11 августа 1986 года. Задержался на полгода он по стечению обстоятельств. Дело в том, что прибыл Вячеслав Габдулбариевич на службу в период проведение активных широкомасштабных боевых действий, а вот дембель пришелся на время, когда уже началось их сокращение, и осуществлялся переход к поддержке действий афганских правительственных войск.

— Эти полгода были очень напряженными в эмоциональном плане. До этого служба проходила по привычному порядку. Ведь ко всему привыкаешь, и со временем все воспринимается как обычная работа. Да, стреляют, но ведь дома на полигоне тоже стреляют…

Когда он говорит об этом, то улыбается. Вообще, сам себя В. Г. Исрафилов называет «человеком юмора». Но подробности, которые периодически всплывают в разговоре, дают понять, что не все так гладко было.

— В ходе службы часто ходил в сопровождении колонны, доставляющей продовольствие, — рассказал Вячеслав Габдулбариевич. — Если что-то ломалось, цепляли на буксир или ремонтировали. Бывало, что колона под обстрел попадала. Тогда нужно было вывезти машину и экипаж из-под обстрела. Душманы обычно для нападения выбирали узкий участок дороги, поворот. Били по первой, последней машинам и в центр, чтобы остановить колонну. Подбитую и сожженную технику мы оставляли на месте.

Много неприятностей доставляли болезни тиф и желтуха, они были распространены в Афганистане, как грипп у нас. И жара. На солнце корпус БТР накалялся, словно чайник на огне, ожоги были привычным делом. Но вот интересная деталь: мы, волжане, легче жару переносили. Видимо, климат наш способствовал более легкой адаптации.

Врезался в память момент возвращения домой. Мы летели на грузовом ИЛ-76. Когда границу пересекли, вышел летчик — командир и сказал: «Парни, все! Перелетели границу Советского Союза». Сразу все расслабились, выдохнули. Бывали случаи, когда сбивали самолеты.

Кстати, домой я привез из Афганистана позолоченную перьевую ручку. У нас они тогда редкостью были. Не достать. А там вроде бы первобытно-общинный строй, землю пашут деревянным плугом, а на местных базарах есть то, что у нас в дефиците или вовсе нет. Вот такой контраст.

В завершение разговора на вопрос, что забрал и дал Афганистан? Вячеслав ответил, не изменяя себе, с улыбкой:

— Сложно сказать, что забрал. Я молодой еще был, но разве что цвет волос. Как с армии пришел седой, так и не помню, какого цвета они у меня были. А вот что дал… Очень многое. Взгляд на жизнь сформировался. Армия — это школа жизни.

Ж. П. Сумнительнов согласился со своим товарищем и добавил, что если бы пришлось снова прожить жизнь, то он от Афганистана не отказался. Снова бы все прошел:

— Наверное, война дала нам понимание жизни, тот ее образ, которого мы придерживаемся. Это честность, взаимопомощь, человечность. Нашему афганскому братству уже более 30 лет. У нас есть свои незыблемые традиции. 9 мая и 15 февраля для нас святые дни. Мы обязательно проводим их вместе. Заказываем панихиду, и с батюшкой едем на могилы к нашим товарищам. За прошедшие три года мы вместе поменяли памятники нашим погибшим в Афганистане ребятам: Бежкину Сергею, Бабкину Евгению, Мещерякову Александру, Кузнецову Михаилу, Лезину Василию и Тарасову Вячеславу. Большую помощь нам в этом оказал депутат Самарской губернской Думы В. М. Малеев и администрация города. Благодарим за это.

Но знаете, есть еще одна боль. Нужно больше внимания уделять ветеранам боевых действий в Афганистане, которые имеют ограничения по здоровью и матерям погибших там ребят. Их все меньше становится, они уходят из жизни, слабеют. Нужно не забывать о них.

Евгения ХАРЫМОВА.

СПРАВКА:

Афганская война длилась с 1979 по 1989 год. Но началом всего конфликта надо считать 1973 год, когда в Афганистане был свергнут король Захир-шах. Власть перешла к режиму Мухаммеда Дауда, а в 1978 году произошла Саурская революция, и новой властью стала Народно-демократическая партия Афганистана. Республика начала строить социализм в крайне нестабильной внутренней обстановке. Сразу после прихода к власти правительство столкнулось с начавшимися вооруженными мятежами, организуемыми исламистами-моджахедами, поддерживаемыми НАТО и, в первую очередь, США. Справиться с создавшейся ситуацией афганское руководство не смогло и обратилось за помощью к Москве.

Вопрос о помощи Афганистану был рассмотрен в Кремле 19 марта 1979 года. Л. И. Брежнев и другие члены Политбюро выступили против вооруженного вмешательства. Но со временем ситуация у границ СССР ухудшалась, и мнение кардинально изменилось. По данным советской разведки, лидер НДПА Амин пытался договориться с Пакистаном и Китаем, что нашими специалистами считалось недопустимым.

27 декабря 1979 года отряд советских спецназовцев захватил президентский дворец, Амин и его сыновья были убиты. Новым лидером страны стал Бабрак Кармаль. В результате наши солдаты оказались втянутыми в начавшуюся гражданскую войну и стали ее активными участниками.

Написать комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *