ВСЕ ПРОШЛО КАК СОН

Только когда в телефонной трубке смолк голос сына, мать поняла, что разговор с Туркменией закончился. Всего несколько минут было у них, а расспросить хотелось о многом: как живется ему, как здоровье… Хорошо еще внучки оказались дома и тоже обрадовались бабушкиному звонку (звонить чаще всего ей приходится ­- так дешевле получается). Девчата признались, что соскучились, что мечтают приехать в Россию…

И опять мысли унесли ее далеко-­далеко, во времена ее молодости, прошедшей тоже за пределами России. Но тогда-­то все жили в Советском Союзе. Потому, наверное, родители так легко поднялись с насиженных мест в Поволжье и поехали по призыву помочь братскому народу. «Вернемся потом», ­ уговаривал плачущую жену отец. А позднее, когда приехавших стали размещать во временное жилье и распределять на работу, посылать «неквалифицированных» на хлопок, в утешение говорил жене: «Привыкнем. Ты присматривайся: как здесь люди живут. Поживем маленько и вернемся домой на Волгу».

И все же так случилось, что ее родители, родившись в Поволжье, оказались в далеком Турк­менистане. А потом ей и ее семье пришлось долго прожить здесь же. Она с мужем тоже работала в Туркменистане, годами узнавала местные обычаи, детей своих растила, свыкалась с мыслью, что туркмены -­ братья, что наша многонациональная страна -­ единый народ…

Но как только распался Советский Союз, оказалось, что живут они среди чужих. Обид накапливалось много. Как-­то в разговоре услышала, что русские уезжают. «Сколько волка не корми, все в лес смотрит», ­ приговаривали соседи, рассказывая друг другу с чем приходится сталкиваться тем, кто собрался уехать.

В 90­е годы многим жить было голодно. Заготавливали впрок сухофрукты, много варенья… И все-­таки не это послужило своего рода толчком для принятия решения об отъезде. Все понятнее становилось, что туркмены считают их чужаками. К месту и не к месту напоминали, что «понаехали», а им самим трудно живется. «Быстро забыли, что для них сделали приехавшие из России», -­ до сих пор с болью говорит Галина Дмитриевна Бодрова.

Решение уехать домой созрело, когда получили письмо от племянницы из Чапаевска. Она рассказала, что купили дом, посадили большой огород. «И вы обживетесь, ­ писала она, ­ дома здесь не такие уж и дорогие».

И они начали собираться в дорогу.

Более двадцати лет прошло с тех пор, но не сдерживая волнения, а порой и слез, вспоминает она, как уезжали из Турк­мении, как даже упаковав вещи в контейнеры, она все никак не могла поверить, что они уезжают. Душа болела за Андрея ­ среднего сына. Он, послушав жену, остался с семьей в Туркмении. Вот и ждет она с тех пор возможности поговорить с ним и с внучками по телефону. Это для них ­ единственный способ общения. А потом берет в руки фотоальбом и медленно перелистывает страницы. Всматривается в дорогие лица, и воспоминания обступают ее.

Отцу Г. Д. Бодровой не суждено было вернуться на родную землю в Саратовскую область. Отсюда, из Туркмении, он был призван на фронт в 1941 году, где и погиб. В память о нем, ежегодно берет дочь его портрет и идет вместе с Бессмертным полком по главной площади Чапаевска.

И думает: сколько всего она могла бы рассказать отцу. О том, что живет она сейчас в Поволжье, что сыновья, которых они с мужем вырастили, уже свои семьи имеют, что в их саду на берегу Чапаевки бегают теперь правнуки… Не пришлось ей ни разу в жизни поговорить с ним, хотя он всегда жив в ее памяти, а о том, что он Родину защищал, знают дети и внуки.

Много событий произошло в жизни Галины Дмитриевны. Радовалась, когда сыновья один за другим получали профессии механика, элект­рика, краснодеревщика. А позже внучки Алена и Даша принесли дипломы об окончании химико­-технологического техникума, и теперь уже правнуки рассказывают, как в школе дела идут.

Но и удары судьба на ней испытывала ­ такие потери уготовила: пришлось сына Василия и мужа Владимира хоронить. Но ей они вспоминаются живыми. Любуется весной, цветущим садом, любимыми розами и будто видит, как солнечным днем с мужем сидят под деревом, чай пьют… Говорят, не спеша, обо всем. И так им хорошо, хотя порядком устали ­ наработались в огороде. Тяжело уходил Владимир ­ от неизлечимой болезни, а она находила время поговорить с ним, по руке погладить, ободряя. При нем старалась не плакать, хотя понимала, расставание близко…

Но чаще всего ей почему-­то вспоминается один случай в Туркменистане. Володя часто выходил на работу, когда случались аварии (был высококвалифицированным элект­риком), уставал, вот она и взваливала на себя как можно больше домашних хлопот. Правда в доме сложилось правило: мальчишки во всех делах помощниками были ­ не отлынивали от того, что она им поручала. «Вот натаскаете воды (или травы), тогда и на речку пойдем», ­ скажет бывало. И обязательно, возвратясь с работы, оценит сделанное сыновьями и скажет: «Теперь ­ на речку!» Вообще, надо сказать, дети росли послушными, учились у отца тому, что умел он. Элементарными знаниями по электричеству овладели. Простейшую проводку поправить, розетку починить умели.

С каким детским азартом однажды мальчишки взялись ей помогать, когда она предложила им устроить сюрприз отцу, который в выходной ушел с утра на рыбалку, хотя она просила его разломать пристрой к дому ­ маловато было места для рас­тущей семьи.
­- «Давайте­-ка, попробуем без отца все сломать. А он придет и будет делать новую комнату, ­ сказала сыновьям. ­ Кирпичи мы уже заготовили».

Мальчишки видели эти саманные кирпичи, сложенные рядом. И взялись за дело. Мать говорила, что надо делать, они старались. И после обеда, когда с рыбой вернулся отец, сделали значительную часть работы…

­- «Вот это да», ­ только и сказал Владимир.

Строительство комнаты, как бы тогда сказали, «велось ударными темпами». Семье помогли соседи. Так что вскоре жить стало удобнее.

Но жизнь жестоко разбросала ее семью. Старший сын Василий, отслужив срочную службу в Западной Украине, женился, там и две дочери родились… «Ну Бог с ними, пусть бы жили там, да был бы он жив…» Но Галина Дмитриевна получила новый удар оттуда ­ сын, не пережив инсульт, умер.

Последние годы она живет вместе с семьей младшего сына ­ Дмитрия.

Непросто сыну было поднимать троих детей, семью в лихие годы, когда возникли большие проблемы с работой, с документами, с определением гражданства. Но он привык добиваться своего. Афган преподнес уроки на всю жизнь. Там он отвечал не только за себя, но и за солдат. Армейская дружба сохранилась: ежегодно в день ВДВ сюда, в Чапаевск, в дом Бодровых приезжают сослуживцы Дмитрия. Едут с женами, с детьми. И не только потому, что знают: в доме командира (так они зовут и теперь Дмитрия Владимировича) их не только встретят гостеприимно и доброжелательно, но поймут, если расскажешь о своих заботах и проблемах. Целый день, а то и два, встретившись, сидят все вместе, слушают магнитофонные записи из тех, что слушали тогда и вспоминают…

­- А помнишь, командир, ­ начинает кто-­то и его рассказ дополняют другие. Им не мешают смех и крики ребятишек, играющих неподалеку, а мать смотрит на них и мысленно благодарит Бога за то, что уберег ее младшенького.

И все было бы хорошо. В управлении соцобеспечения в ответ на ее обращение изменили сумму пенсии ­ оформили с учетом заработка мужа. Но когда она обратилась за «доплатой на детей», объяснили, что нужны свидетельства о рождении трех сыновей. А где она возьмет эти документы, если один сын в Турк­мении, другой лежит в земле Западной Украины… Видно, уж не получится с этим.
Здоровье не позволяет подолгу «возиться в земле», как она любит. Но за розами ухаживает по-­прежнему, украшает ими сад. И размышляет о прожитом…

Галина ВАСИЛЬЕВА.
Фото из семейного архива Г. Д. Бодровой.