ТРАГЕДИЯ, КОТОРАЯ ПОТРЯСЛА ПОСЕЛОК

20 лет назад в нашей газете прошла публикация Михаила Чигринева, которая, как мы тогда надеялись, помогла читателям «Чапаевского рабочего» посмотреть на историю родного города как-то иначе — увидеть не просто фамилии с инициалами людей, которые воздвигли завод, послуживший рождению рабочего поселка, а впоследствии — города. А увидеть в них личности, которые, служа царю и Отечеству, не только честно выполняли свой долг, но и, как все люди, страдали, переживали, любили, прощали…

Предисловие

В публикации приводились архивные данные о случившемся 10 октября 1912 года на Сергиевском заводе взрывчатых веществ: в казенной квартире начальника завода взрывчатых веществ генерал -майора Владимира Порфирьевича Иващенко его сын, подпоручик 189-го пехотного Измаильского полка, Владимир Иващенко выстрелом из револьвера лишил себя жизни. Можно представить, как это печальное известие быстро облетело небольшой поселок. Конечно, начались пересуды: что, как, почему. Но для историков важны не эмоции, а документы, факты. Основываясь на них, и построил свой материал о трагедии семьи Иващенко краевед Михаил Чигринев. Позже этот факт, как и многие другие, сначала опубликованные в нашей газете, вошел в цикл книг Михаила Чигринева «Очерки по истории города Чапаевска», вышедшие под редакцией его отца Сергея Чигринева.

Мы хотим напомнить новым поколениям наших читателей эту историю. За строчками фактов можно увидеть, что, несмотря на то, что люди жили, живут и будут жить в разных веках, чувства, эмоции у них одни и те же.

Когда прогремел выстрел…

Из показаний рядового четвертой роты пехотного Измаильского полка, охранявшего Сергиевский завод взрывчатых веществ, Н. Ш. Ливина:

— 10 октября с 8 часов в помещении роты занимались ружейными приемами. За ходом занятий следил подпоручик Иващенко. Помню хорошо, что он был совершенно спокоен. В 10 часов мы перешли на гимнастику в помещение столовой, тоже под его наблюдением. Около 10 часов с четвертью я увидел, что какой-то человек передал подпоручику письмо. Он прочел письмо, положил в карман. Опять вынул и прочел вторично, и так несколько раз. В это время он начал нервно ходить по столовой, затем быстро вышел, ничего никому не сказав.

13 октября губернский секретарь К. А. Захаров на дознании показал:

— С пехотным подпоручиком Иващенко мы были в дружеских отношениях, он весьма часто посещал мой дом. Накануне вечером он зашел ко мне. Жены дома не было, и я ничего особенного в отношении Иващенко не заметил. Покойный говорил, между прочим, о своих планах на будущее… Затем говорил о своих чувствах к моей жене. Этого вопроса в последнее время он касался довольно часто в разговоре со мной. Я, как и ранее, сказал ему, что своей жене предоставляю полную свободу решений и действий. На разъезде Иващенково, куда мы пошли встречать мою жену из Самары, мне подали анонимное письмо, заключавшее грязные инсинуации по поводу моей жены. Я это письмо дал прочитать подпоручику и порвал. Он сказал, что утром получил также анонимное письмо. 10 октября, около 11 часов утра, в завод приехала моя жена, сильно взволнованная. Она передала мне два письма от подпоручика Иващенко. Одно — на мое имя, другое — на ее. Первое письмо сохранилось. «Костя, прости. Рука больше не пишет. Я кончил все». Второе письмо куда-то девалось. Но ей он тоже писал, что когда она будет читать это письмо, его уже не будет в живых… Он умирает потому, что не может соединить свою судьбу с ней, которую любит. Посоветовавшись с коллежским асессором Петровым, я решил переговорить с начальником завода генерал-майором Иващенко, который принял меня в своем домашнем кабинете. Я показал ему привезенные женой письма. Генерал тотчас пошел в комнату сына. Мне было слышно, как генерал постучал в дверь и два раза окликнул сына. Ответа слышно не было. Потом послышался стук, точно упало что-то (наверное, это был звук выстрела). Потом генерал позвал дворника и велел ему выбить со двора стекло и проникнуть в комнату сына. Когда двери были открыты изнутри, меня кто-то позвал, кажется сестра покойного. Войдя в комнату, я увидел подпоручика Иващенко, лежащим на кровати без признаков жизни. Он был одет, но без кителя, и на сорочке виднелось кровавое пятно.

Жена губернского секретаря Любовь Ивановна Захарова на дознании сообщила следующее:

— Весь день 9 октября я провела в Самаре. Вернулась домой во Владимирский поселок лишь вечером. 10 октября, в 10 часов утра, написала письмо Владимиру Владимировичу Иващенко и послала с кучером… В нем я писала покойному, что не могу ответить взаимностью на его чувства и категорически отказываюсь соединить с ним свою судьбу, так как люблю мужа. Мое письмо было ответом на неоднократные признания в своих чувствах, которые делал мне Владимир Владимирович и просьбы стать его подругой жизни… Около 11 часов утра того же дня я получила два письма от Владимира Владимировича на мое имя и на имя мужа. Письмо ко мне начиналось стихами и кончалось заявлением, что причиной смерти является невозможность соединить его жизнь с моей. Смерть В. В. Иващенко явилась для меня неожиданностью. Правда он неоднократно говорил, что его беспокоит исход болезни, но в настроении его не было тревожных признаков…

Из последних записок покойного

«Дорогой папа! Случилось то, чего я никогда не ожидал. Я полюбил Любовь Ивановну, а она меня. Но мы не можем быть друг с другом. Один же я быть не могу. Если придет она в последний раз посмотреть на меня, то пожалейте ее и отнеситесь получше… За все благодарю и крепко целую. Любящий сын Владимир»

«Мама, передай Любовь Ивановне, чтобы она меня в последний раз поцеловала. Владимир».

Послесловие

После похорон семья Захаровых уехала из Иващенково. Смерть сына сказалась на здоровье В. П. Иващенко, через полтора года после трагедии вышедшего в отставку по болезни. Могила В. В. Иващенко была одной из первых на поселковом кладбище, открытом в конце 1912 года. Раньше на этом месте были выгоны для скота, сдававшиеся в аренду титовским крестьянам. Надгробие из черного мрамора венчал крест из этого же материала. Оригинальностью отличалась и кованая металлическая ограда…

Из приведенных выше документов любой читатель может сделать выводы, что в показаниях и записках есть нестыковки. Теперь уже, наверное, точно узнать, как и почему случилась эта трагедия в семье начальника Сергиевского завода генерал-майора В. П. Иващенко 107 лет назад почти невозможно. Но… не будем зарекаться.

Подготовила
Людмила ДЕШЕВЫХ.

КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР,

Журналисты «Чапаевского рабочего» решили съездить на старое кладбище и разыскать могилу подпоручика Владимира Иващенко. Но без помощи председателя совета ветеранов войны и труда АО «Полимер» Олега Васильевича Слухова нам бы это не удалось. И вот мы на месте. Что сейчас представляет надгробие — можно увидеть на фото. Тогда-то мы и подумали: хорошо если бы нашлись неравнодушные люди, уважающие историю, которые бы решились вложить собственные средства в то, чтобы хоть как-то привести могилу в порядок. Конечно, подпоручик Иващенко в свои 23 года не успел совершить что-то выдающееся для поселка, ставшего впоследствии городом. Но он сын человека, который фактически основал и завод, и поселок. И в знак уважения и благодарности генерал-майору Иващенко не плохо бы кому-то взять шефство над могилой его сына.